*** |
- Есть такая точка… - Не хочу больше слышать! – Ирна зажимает уши: Не желаю. И не стану!... Ты мне это говорил двадцать девять тысяч пятьсот сорок девять раз — сказать, что выучила наизусть, будет издевательством. Ког спокойно прикуривает восьмую сигарету подряд. И ждёт. Когда Ирна устанет метаться, с пальцами в ушах. И естественно дожидается. - … Не смей! Слышишь! Не смей продолжать по новой. - Всё равно, малыш получится по-моему. Ирна подходит близко и опускается на корточки, рядом с креслом. - Ты сейчас… опять придуриваешься? что-то снова пытаешься мне, а через меня и всем, доказать? Ну скажи, что да? Скажи что очередной, какой-то новый, дикий и ещё не понятный мной урок. - Ты выросла из моих уроков. И ты в них дальше не нуждаешься. - Неправда. Я без тебя… - Правда, малыш. Вот, теперь, правда. - Из-за книги? Всего лишь, из-за очередной моей книги? - Нет. - Да! Да!!! – и Ирна вскакивает, подбегает к журнальному столику, хватает, поднимает за пахнувшую типографской краской, обложку: Посмотри внимательно! – шизик! псих клятый! — про-сто!, очередная моя книга. - Нет. Не просто. Совсем не просто. Первая, по-настоящему твоя книга. В двух предыдущих меня было больше. Поэтому ждал и молчал. Он видит, как её покоробило и задело. И он радуется, что покоробило и задело. И гордится. Но она смиряет, зажимает как ушные раковины, возмущение и обиду. Справляется. - Ты есть и в этой. И без тебя и её не было бы. - Да. Есть. И не было бы. Но в этой — уже через тебя. Через твоё. Твоё личное. Открой, прям там, где держишь пальцами. Она послушно открывает. - … Читай вслух. Она послушно начинает читать. - … Видишь? чувствуешь? — да, конечно, видишь и чувствуешь — это теперь твои фразы, твои интонации, твой ритм… Ты выросла. И я могу уходить. Она перестаёт читать. И снова справляется. - А если… пусть и так!… А твоё?! — твои рассказы? твои повести? Ког пожимает плечами, стряхивает пепел, тушит и закуривает. Но Ирна продолжает: - У тебя отличные рассказы. У тебя только твои, ни на кого не похожие рассказы. Это знают и признают все… Ког усмехается - … Именно все. Даже те, кто не хотел и не хочет признавать, признают, что как ты им не написать — не дано… Ког смеётся. Смеётся как Ког. Как никто. Как пишет. - И кто не хотел и не хочет издавать? - Да и хер с ними! — временно! — чему же тогда ты сам меня учил?!... - И научил. - Твои недописанные повести — целый мир!… - Они и останутся недописанными. - Значит — трус! Тряпка! Слабак! Фуфло! - Значит, малыш. Конечно, значит. Есть такая точка… - Я сейчас тебя ударю. - И правильно. Но получится всё равно по-моему. Она закусывает губу. - Ты не имеешь права. - Имею. Знаешь, чего мне сейчас хочется? - Чего? И она непроизвольно делает шаг к нему. Маленький, почти инстинктивный шажочек. Но к нему. - Чтобы ты заплакала. Она сильнее закусывает. - Не дождёшься. - Не дождусь. Но хочется. Есть такая точка… - … после которой нет возврата. - Да. Молодец.
*** Ирна стоит у входа в лечебницу. Возле неё очень похожий на молодого, весёлого и здорового Кога. А перед ними доктор. Которому зябко под взглядом Ирны и падающим медленно снегом. - Обещаю, что передам. Но повторяю, он вряд ли… - … поймёт и среагирует. Я поняла, доктор… И он поймёт. Вы передайте. - Передам. Обещаю.
*** Доктор заходит в палату. Кладёт безучастно сидящему Когу на колени книгу. С заголовком, по пахнувшей типографской краской обложке — «Я плачу»
*** … После того, как они отходят от подъезда и лестницы лечебницы, очень похожий на молодого, весёлого и здорового Кога уточняет у Ирны на всякий. - Мы ведь сюда не вернёмся? Ирна дёргает щекой на «мы», стирает со щеки снежинку, и отвечает очень похожему на молодого, весёлого и здорового, но бездарного Кога - Не вернусь, милый. Не волнуйся. Есть такая точка…
(zestanoyjoker) 7 ноября 2007 года |
--- |
|
|