| *** |
«…- У тебя внутри цветут ландыши»
Во как.
Ландыши значит.
… Хэльга шла по нешумной вечерней улице и пыталась вспомнить эти ландыши подробно.
В детстве и юности она их помнила куда лучше.
А теперь она просто давно не держала в руках, не видела их вблизи.
Такие беленькие цветочки… Очень отдалёно претендующие на родственников тюльпанов.
И пахнут. Как ландыши.
И ни один мужчина никогда ей ландышей не дарил.
А они вот, оказывается, цветут у неё внутри.
Снаружи и вокруг чёрте что, а они цветут.
… Старуха-тётка, конечно, оказалась явно с сумасшедшинкой.
Надо ж такое брякнуть, только в ответ на любезность перевести её через перекрёсток. Кстати и совершенно пустой, пока они размерено шествовали от тротуара к тротуару.
И поначалу, когда Старуха-тётка вцепилась в её локоть, Хэльга даже пожалела о своей чуткости.
Эта цепкость здорово контрастировала с милой впалой улыбкой. Почти блаженной.
«Сейчас начнёт ещё и про дочку-сына, или внуков-внучек рассказывать…»
- Вы, милочка похожи на мою дочку.
«Ну, хорошо, что не на внучку… Или сыночка. Ишь ты, блин — милочка… Ха. Тридцать три раза ха-ха…»
- … Да, да. Именно тридцать три раза ха.
Хэльга чуть не подвихнулась на правой шпильке.
Беззвучное ругательство прямиком скатилось в сухонькое волосатое ушко.
- Браво!… Увы. Но дочка у меня полная идиотка. Совсем вам не чета. Вышла замуж за лапландца. Вы можете представить себя замужем за лапландцем?
Старуха-тётка удерживала равновесие их обеих.
- Я и лапландца себе представить не могу.
- Именно. Именно, милочка. Они же рождены за полярным кругом.
Хренов светофор приближался раздражающе медленно. Ибо Старуха-тётка крепко держала заодно с равновесием, и шаг
- … А там должны рождаться олени. Северные, естественно.
«Фиг его… Полностью ли Лапландия за полярным, или нет? — в голове мелькнули фрагменты школьных контурных карт: вроде частично…»
- … Полностью, милочка.
- Может он человек хороший.
- Хто?! Лапландец?!... Ягель он, а не человек. Мох.
- Я знаю, что такое ягель.
Хэльга как-то и не сердито сердилась.
Глупо же злиться на незнакомую бабулю, на пустом перекрёстке и вблизи светофора.
- Именно. Я, милочка, вижу, что вы знаете… Моя, дурында, с ним теперь, тоже мох.
Наверное, много лет назад Старуха-тётка часто баловала свою дочку клубничным мороженым. Именно клубничным.
Они сидели вон на той лавочке в скверике. И смеялись своим секретам. Одинаковым беззаботным смехом.
Именно на той лавочке.
- Дошли мы, фрау…
- … наконец. Вы ведь так подумали?
Хэльга улыбнулась.
Искренне и мотнув чёлкой.
Как не улыбалась несколько жизней. Когда чёлка была гуще и некрашеной.
Всё-таки тебе здорово льстит, когда, в очевидном и безжалостном разделении на людей и мхи, ты во вторые не отчислена.
Она опаздывала.
Их парад продлился аж одиннадцать минут.
В любом другом случае, за потерянные семь минут, Хэльга вполне могла и убить.
Дважды и убивала.
- Вас до дома не проводить?
- Беги уж… Я и сама, хоть до той же клятой Лапландии, доковылять в состоянии. Были бы толк и смысл…
- А они есть? Если… вообще, в принципе?
Старуха-тётка смешно сдвинула-выпятила губы. И стала похожа на шаловливую шимпанзе.
- В принципе, милочка, есть и теория относительности…
… и Эйнштейн в документальной хронике, и на фотографиях, тоже здорово похож на шаловливого шимпанзе.
- … хотя вообще её существование — шиш проверишь… Беги. Опаздываешь. Мой руки перед едой. И не лепи жвачку под сиденье стула в кафе.
- Обещаю. До свидания. Хорошего вам.
- Именно. И тебе.
… и уже в спину, и в лёгкий шелест появившегося из-за поворота автомобиля.
- … И поменьше крови в критические дни!
Размеренный господин, шедший навстречу, приподнял брови.
- … Скоро, совсем скоро! они закончатся, милочка…
Хэльге захотелось точно, быстро и больно наступить господину на мысок дорого ботинка.
Не убить. А лишь наступить.
А Старуха-тётка докончила тише, но отчётливо.
- … У тебя внутри цветут ландыши.
«Ландыши, значит…»
Во как.
И захотелось клубничного мороженого.
(zestanoyjoker) 22 июля 2006 года |
| --- |
|
|