| *** |
«… за перевалом ловушка захлопнулась.
И роты залегли, вжались в холодную, грязную, каменистую землю, под перекрёстным. И ни лейтенантам, ни капитану не удавалось поднять стремящихся всего лишь выжить.»
- … Хорошо, отлично, г-н Ланке. Мы снова берём. Не перестаю удивляться, как вам удаётся.
- Почему же не должно удаваться?
- Как бы подобрать нужные слова… У вас на редкость штатская внешность.
- Трудно не согласиться с очевидным.
- … Насколько мне известно, вы давно никуда не выезжаете, ведёте крайне уединённый образ жизни, и потом, и возраст – извините, конечно, но совершенно понятно, что вам никак невозможно принимать участие в нынешних, или хотя бы в недавних загорских кампаниях. Однако каждый раз ощущение, что вы пишете не рассказы, а репортажи – будто наблюдали всё собственными глазами, переживали собой, даже у меня, как у главного редактора, периодически случается ощущение, что читаю именно репортажи.
- Развитое воображение и некоторая, надеюсь, что достаточная заинтересованность в происходящем – пресса, радио, визор… конечно, книги – человеческая сущность не меняется, лишь событийный ряд, и всё обязательно повторяется, да и я родился не недавно, и не сразу стариком, – впрочем, не суть… Говоря проще, я обычный выдумщик, просто очень стараюсь подтверждать и снабжать свои выдумки, достоверными деталями.
- Вот и говорю, поразительно.
«Милая Тамма.
Извини, что не отписал в назначенный срок – 4го снова накрыл приступ, кажется значительно сильнее предыдущих, или дольше, не отпускало аж до полудня 5го, впрочем, ты одна из немногих, кто и видел, как со мной бывает, потому и упоминаю открыто, но и опускаю все некрасивые подробности.
Кроме одной – чудесного сна, ну или не совсем сна, так как в таком состоянии понятие «сон», часто сливается с понятием «бред».
Но хочется верить, что это был сон.
… Во сне я стоял у окна, в котором темнело на редкость чистое, звездное, ночное небо, а на небе девочка… даже и не на небе, а сама девочка являлась частью неба – не знаю, как объяснить более верно, забавная, милая, сказочная девочка, в длинной не современной юбочке. Девочка явно обрадовалась мне, а я ей. И мы разговаривали, добро и весело.
А ещё там же, на звёздном небе крутился круг символов – наподобие гороскопа, красивый и завораживающий, и девочка назвала его «Выбранный круг» – странное, какое-то шаманское название.
И было поразительно свойски, счастливо – да-да, счастливо, словно в собственном детстве, после долгожданного и удавшегося праздника, и на подоконник падали, сыпались звезды-искры, и я почувствовал, что небо-девочка готовы принять и меня.
Извини за путаность изложения, трудно передавать ощущения словами, столько лет пытаюсь, а похоже, что и не научился»
- … Г-н Ланке! Г-н Ланке!... Здравствуйте!
- Аа, обворожительная Мари… Извините, становлюсь и глуховат. День добрый.
- Г-н Ланке… у вашего левого ботинка отвалилась подошва.
- Действительно отвалилась. Хе-хе… дьявольщина. Спасибо, что уведомили – ей-ей, не заметил бы до дома.
- Г-н Ланке…
- Слушаю, Мари, теперь слушаю, – от меня и ещё что-нибудь отвалилось?
- Знаете, я могла бы… ну, немного помочь вам – чисто по-соседски! вечерами, или по утрам – коротко и ненавязчиво заходить и чуть-чуть прибирать, или с провизией, с гардеробом…
- Благодарю, Мари. Крайне признателен. Правда. Но не стоит – у молодых, очаровательных девушек, должны быть совершенно иные заботы. И особенно, если верно помню, по вечерам. Благодарю. У вас сегодня замечательная улыбка, абсолютно тождественная весеннему настроению…
- … Гляди, опять прошмыгал. А в левой руке – в левой руке то – обалдеть! подошва. Но вышагивает и всё равно чё то себе типа думает, типа размышляет, перед дурочкой малолетней выпендривается – типа властитель дум задрипанный, с авоськой, с газеткой, и с подошвой… Тьфу!
- Не нравится он вам.
- Не нравится. От таких непременно неприятности. Непорядок, брожения и смуты.
- Ну, не перегибайте… Насчёт непорядка может и правда – окурки не в урну, коврики смятые, двери хлопающие, и прочий лёгкий бардак – творческая натура, но со смутой, пожалуй, хватили, – он вполне безобиден.
- Забьёмся, что попомните? Вы его прищуренный взгляд пробовали выдержать ? – в упор – натурально револьверное дуло... Приветствую, г-н Ланке. Погоды нынче, девушки симпатичные, и вы помолодели, прям… – а дверь придерживать надо!... госссподин-писсссатель – тьфу.
- Похоже и вы ему тоже… того-с… не симпатишны.
«Господин Ланке
Спасибо Вам за чудесную сказку, придуманную и высланную Вами «по заказу» Эмми.
Эмми в восторге, с гордостью показывает конверт всем подругам и друзьям, читала сама, и по три четыре раза просит перечитывать ей перед сном.
Осмелимся просить продолжения, или новое.»
- Привет.
- Привет. Что ты здесь делаешь?
- Разве сложно догадаться? Жду. Жду того, кто упорно не отвечает на звонки, и на любые прочие признаки внимания, неравнодушия, желание соучастия…
- Не стоит того. И не хочу. И вроде обсуждали, и договорились
- Договорились?... К твоему сведенью, договор подразумевает соглашение обоих сторон.
- Прости мне нужно идти, много работы.
- Тебя разыскивают прошлые друзья, ответь хотя бы им.
- Не стоит того. Не хочу. Пусть прошлое остаётся в прошлом.
- Однажды, в будничное и беспощадное однажды – не знаю в солнечное, или хмурое, ты не перетерпишь очередного приступа, и твои проклятые сосуды лопнут, и ты будешь подыхать в своём полудобровольном одиночестве, подыхать, слыша голоса за стеной и с улицы, подыхать немо и беспомощно, истекая слюной из отвалившейся челюсти, на судорожно смятую подушку… Усмехаешься?
- Развитое воображение и некоторая, надеюсь, что достаточная заинтересованность в происходящем…
- Не прошло даром.
- Прости.
«… уже миновали Синий Лес и мост, и за силуэтом старого форта, освещаемого заходящим, полукрасным солнцем, всё чётче и детальнее обозначался любимый, знакомый и долгожданный город: флюгера и мансарды, восточная часть с вкраплениями домов-раковин, очертания Ратуши и Кривой Башни, шпили дворца Инфанты… А ещё стены пока прикрывали кружевную готику Собора Снежинок, строгость Костёла Святости, площадь Правительницы Ливы-Ланы, замки Регента и Дофина, бастион и Талый комплекс Эрцгерцога, Монумент Доблести, Аллею Памяти, Амфитеатр Рассвета, Парадоксальный Водопад, академию и театр, рынок и таверны, виллы и предместья, отдельность и удалённость района Задочья, гроздья эльфийских навесов, поднимающиеся и скатывающиеся по холмам улицы и переулки, мощённые мостовые, и уютные, ухоженные скверы, и где-то совсем в глубине Ведьминский дворик, кондитерскую Пьетро, развалины Чёрного Двора, и сотни судеб и историй, и наверняка многое и многое, про что даже он сам знал не очень…
Вместе с ними по древней, непыльной и действительно почти белой дороге подтягивались к караульному шлагбауму торопящиеся экипажи и телеги, а рядом шагал пёхом весёлый, поддатый и напевающий фермер, в обдрипанном, беспогонном френче.
Фермер им подмигнул.
И они ответно подмигнули весёлому человеку.
- Красивое место, да – сказала, приостановившись, и приставив ладошку к бровям, его спутница: Как рассказывал.
- Да. Именно, как рассказывал.
- Пожалуй, я захотела бы тут остаться.
- Пожалуй, нужно поглядеть-ознакомиться вблизи и подробно. Мало ли… кто чего рассказать может.
Его спутница улыбнулась.
… и с форта бабахнула пушка.»
«Милая Тамма.
Закончил повесть. И кажется, получилось.
К сожалению и по-прежнему, приходится на многое отвлекаться.
Соскучился.»
- … Абсолютно бестолковая затея. Вот увидишь, приглашения он опять не примет – уже четвёртое или пятое, что мне лично приходится ему относить, в лучшем случае не пошлёт. Редкий сыч… Доброго-доброго утра, г-н Ланке, – как самочувствие и настроение? распишитесь в получении приглашения на конгресс, просили вручить непременно ли… Что и требовалось доказать.
- Мари?
- Не хмурьтесь… принесла вам варенья. Земляничное.
- Мари-Мари… Сладкое?
- Ага. Варенье же.
- Вообще-то, не сладкоежка…
- Блин.
- Ладно, чего на пороге… с вареньем. Чайник в комнате, чашки-блюдца-ложки, ну и прочее на кухне – разберётесь.
- Разберусь. А… не помешаю?
- Не помешаете. Только у меня бардак, и, наверное, накурено сильно, – сча окна пооткрываю.
- А мне нравится, когда накурено. Запах такой… мужской, и независимый что ли.
- Мари-Мари…
- … понимаешь, есть две модели «улучшения мира»: пытаться переделать вокруг, или пытаться строить мир свой. Первая модель требует огромных усилий, одержимости – целью, идеей, мировоззрением, верой, как правило, она свойственна молодым, или идеалистам, или напротив законченным циникам и мерзавцам, причём возможны парадоксальные сочетания.
- А модель два?
- В принципе, тоже самое – те же усилия и одержимость, но направленные внутрь себя, или на чётко локальное пространство.. Обе имеют плюсы и минусы, обе равно обречены.
- Обречены? почему обречены? разве невозможно?
- Невозможно. Потому что мир не меняется, а лишь как бы меняется, видимо и обманчиво, и потом всё снова обязательно повторяется. Но главное даже не в цикличности, главное что не меняются люди. Человеческая сущность человеческие потребности, устремления, слабости, ошибки, грехи и надежды, почти одинаковы, что в прошлом, что в нынешнем, что в завтрашнем.
- Однако, всё-таки вы произносите «почти».
- Произношу. Нельзя вовсе сбрасывать со счетов эволюцию, прогресс…
- Ага. Значит, прогресс, и эволюция таки есть!
- Дык… Для конкретного индивида, не особо важно.
- Как же не особо, и не важно?
- У человека нет иной меры, кроме собственной жизни – он всё воспринимает, осмысливает в определённых ему природой и судьбой рамках, пока он – именно он, отдельный индивид, существует, но заканчивается он, заканчиваются и все его устремления-выводы, продолжаются и начинаются устремления и размышления другие, других, и каждый раз с новой точки отсчёта, почти без учёта чужого опыта.
- Однако, всё-таки вы произносите «почти».
- Произношу.
- … мне нравятся твои рассказы. После них хочется переделывать мир. Вокруг.
- Это у тебя от молодости, и идеализма.
- Это у меня от тебя. Прикури и мне... А ещё ты хитрый, ты делаешь специально, и исподволь, здорово маскируясь.
- Хитрый. Все немолодые хитрые, и делают исподволь.
«Господин Ланке
Мы с Эмми хотим пригласить Вас погостить в наших краях. Не отказывайте нам.
Эмми всерьёз увлечена выбором литиститута, и признаёмся, что рассчитываем на Ваше содействие.»
«... Накрапывал мелкий, гаденький дождик.
Зябкий женский силуэт одиноко подчёркивал серость столичного проспекта, призрачность и прозрачность, недлинного позднеосеннего дня.
Кортеж команд-губернатора вывернул из лабиринта центральных переулков, и быстро набирая долгожданную скорость, помчался по широкому асфальту.
Женский силуэт приподнял воротничок, и шагнул наперерез, немножко пригибаясь то ли от промозглого ветра, то ли от непонятной тяжести.
Завизжали тормоза, щёлкнула пара выстрелов, грохнул взрыв.»
- Хм… Рискну опубликовать. Но откровенно, предпочёл бы продолжения про Загорье, или про Синелесье. Иносказательность имеет границы. Не опасаетесь последствий?
- А вы?
- Опасаюсь. Но я редактор.
- А я, автор.
… во окне темнело на редкость чистое, звездное, ночное небо, а на небе девочка… даже и не на небе, а сама девочка являлась частью неба – забавная, милая, сказочная девочка, в длинной не современной юбочке.
А ещё там же, на звёздном небе крутился круг символов – наподобие гороскопа, красивый и завораживающий, и девочка назвала его «Выбранный круг»
- … Зачем ты пишешь то, во что сам отказываешься верить?
- А я отказываюсь?
- Да. Потому что одержимо создавать свой мир, – принципиальный отказ от попытки переделать мир вокруг.
- Это у тебя от молодости, и идеализма. Не хмурься. Я обычный выдумщик, просто очень стараюсь подтверждать и снабжать свои выдумки, достоверными деталями.
- А я выбираю реальность.
- И это у тебя от молодости, и… Давай лучше поедим земляничного варенья? что-то начинаю привыкать
«… вынужден отказаться от Вашего приглашения, – обстоятельства – предполагаю, что в ближайшее время мне придётся сменить и местожительства, и род своих занятий.
Эмми передайте искреннюю признательность, и искренние пожелания успехов в избранном, к чему у неё очевидные способности»
... Накрапывал мелкий, гаденький дождик.
Зябкий женский силуэт одиноко подчёркивал серость столичного проспекта, призрачность и прозрачность, недлинного позднеосеннего дня.
Кортеж команд-губернатора вывернул из лабиринта центральных переулков, и быстро набирая долгожданную скорость, помчался по широкому асфальту.
Женский силуэт приподнял воротничок, и шагнул наперерез, немножко пригибаясь то ли от промозглого ветра, то ли от непонятной тяжести.
Завизжали тормоза, щёлкнула пара выстрелов, грохнул взрыв.
- … Знакома ли вам, г-н Ланке гражданка Мари Ли?
- Знакома.
- А её взгляды и убеждения?
- Отчасти.
- А её экстремистские взгляды и убеждения? приведшие в итоге к покушению, на его высокопревосходительство, и исполненное поразительно схоже описываемому вами, в вашей последней публикации?
- Крайней публикации, ротмистр, во всяком случае пока, крайней… Я обычный выдумщик, просто очень стараюсь подтверждать и снабжать свои выдумки достоверными деталями.
- Разрешите доложить вашбродь! Кажись обнаружили – буквально списки!...
- Дайте сюда… «Вита Кашвар, 25 лет, аспирантка Художественной академии… Тамма, 21 год, служащая отеля, этнографический колледж, медицинские Курсы Её Высочеств…»
- Персонажи ротмистр, всего лишь персонажи.
- … Гляди-гляди! Повели, наконец-то – ай, молодцы! – повели! писсссателя – а вы не верили… Чутьё у меня на таких.
- Может и отпустят… Девчонку жалко.
- Жалко?!... Тьфу.
(zestanoyjoker) 11 марта 2009 года |
| --- |
|
|