*** |
2008ой … Её прозвали Монтесума. А его Тотошкой. … Он убийца. Она воровка и убийца. Ей тридцать девять, ему тридцать два – из которых пятнадцать лет они неразлучны, и они настоящие друзья и напарники, оба вороные брюнеты – она хоть теперь и подкрашенная, но также, как и он не стесняющаяся своих седин, и, увы, оба больны от рождений. - Ты действительно больна – я консультировался со специалистами — в …цатый раз повторяет ей молодой, и почти любимый, бестолково мечущийся и вьющийся: И ты должна его, наконец, бросить. Тебя с ним боюсь даже я. Что ожидать от других. И это, извини, глупо и, прости, ненормально. Монтесума улыбается. Точнее усмехается – в разговорах с ней редко произносят о прощении. Молодой и почти любимый, конечно, замечает усмешку – невольно вздрагивает под дорогой одеждой, и снова, и больше мечется, и вьётся возле, и опять уговаривает, и злится: - … Посмотри вокруг – всё давно изменилось. Он тебе банально не нужен. У тебя всё давно есть и без него: состояние, положение… репутация. Монтесума снова усмехается. На слове «репутация» сложно удержаться. Но молодой и почти любимый не прекращает – чувствует, что если прекратит, другой возможности Монтесума ему не предоставит. - … Теперь он только может всё испортить. Погубить. Тебя. Нас. - Он не способен погубить. Его предназначение, защищать меня. - О, дьявол! - И я верю только ему. Так было, есть и будет. - А мне? - А тебе, нет. Не с чего. «Всё давно изменилось… Мальчик, мальчик… Сопляк и дурачок, не знающий и не видавший по сути ничего, кроме шмоток, купюр, лживопреданных взглядов и прочей «элитной» шелухи. Пожалуй, твой покойный батя ещё мог бы рассказать и вложить тебе в твою смазливую головку необходимое для выживания… да вот не дожил, не удалось, как мне – а почему не дожил, а я дожила? потому, что со мной был верный Тотошка» Она могла бы произнести мысли вслух. Но, конечно, не стала. Незачем.
1996ой - Чтобы… принять и выполнить ваши условия, мне кое-что нужно. - Дозрела, пионерка? - Да. - Ну и умница. Жить то каждому хочется. - Да. Ей очень хотелось жить. Выжить. И тепла – очень-очень-очень хотелось тепла, пить, и чтоб не боли, ни стыда. Закрыть глаза и открыв увидеть, что ей лишь прикошмарилось: ужас побоев, гадливость от попользованного всяко тела, темнота, канализационная и собственная вонь, и проклятый, проклятущий подвальный холод – оказалось, что терпеть постоянную стылую дрожь самое трудное… Но всё-таки она молодец. Потеряй разум и самообладание, и сдайся она сразу, не выдержи, что пришлось выдержать – ей не представилась бы возможность к спасению, с ней постоянно было по нескольку рядом. А сейчас, на третьи сутки, четверо где-то наверху в доме, скорее всего, спят и упились с позавчерашними блядями, и с ней лишь Упырь. Упырь омерзителен, но он оставлен с ней один. - Мне нужен ноутбук из моей машины – сумки на заднем сиденье, под шубой. Темнее сумку возьми, с наклеечкой, а то два ноута на сиденье, один резервный. - Два то тебе зачем? – кучеряво не запретить? гыгы… Нахрена тебе сейчас твой компьютер? в игрушки поиграть? гыгы – так я же лучше… - В нём то, чего не помню на память – цифры, реквизиты, контакты, ну и тому подобное. Врать она умеет. - Ладно. Утром проснёмся и принесу. Пока отсоси ещё разочек… - Это вашим спится, а мне чего-то нет. - Гыгыгы… - Я отсосу, не вопрос – мне уже без разницы, токо отнесись с пониманием, челюсть сводит, и зубы клацают не переставая… Ноут лучше принести сейчас — как гендирному-барыге какому вашему атаману, доклад предъявлю. - Гыгы… Юморная ты деваха, не отнять. Помню пацанёнок у нас ещё такой – гыгыгыгы, тоже в гостях, гыгы гостевал. Ладно. Игрушки то в компе есть? - Парочка. Упырь подошёл, проверил наручники, сильно полапал у неё грудь и между ног, цыркнул, и поплёлся за ноутом…
1994ый… - Эх, молодёжь… К тому же и барышня. В сумочке вычислят на раз. Под статью и в тюрьму торопишься? - Что вычислят? я вас не понимаю. - Ваньку не валяй. Любой знающий, стоит ему в руки взять, сразу по весу определит, даже и не ощупывая. Чё у тебя там? «макаров» или «тэтэ»?... Знающий, значит. Похоже на то, но не браток и не опер — она научилась отличать и разбираться – небось «афган», или прочие эфиопии-кампучии какие. - «Тэтэ». - … да и выпасть или прорваться могёт – представляешь, выпадет-шмякнется где? Она представила, и улыбнулась «ветерану» открыто и вызывающе. Или зазывающее. - Раз умный-опытный-сообразительный такой – как и в чём носить? мне без Тотошки нельзя – профессиональный риск. - Ишь… профессионалка-дюймовочка… Ну и не в кармане или за поясом – тоже и обшманают на раз, да и неудобно, и плохо барышням идёт. Подумать надо. - А и подумай. Пожалуйста. - Сначала необходимые параметры надо вывести, — как бы условия задачи. - Ого! - А то. А параметров получается два… три: чтобы и под рукой всегда, хотя бы в зоне дося... дотягаемости, по весу чтобы не вызывало подозрений, ну и скрытность естественно. Чё у тебя, из барахла носимого, по весу может подходить? - Нууу… может книга? в кино часто показывают, вырезают страницы… - Том с энциклопедию, фолиант… Книге в шкафу место. Или у подушки. Для дома сгодится, для ношения нет. И не ты одна кино глядела. - Тогда не знаю. Правда, маленькая и молоденькая я. - Хорошо, подумаю, если уходить не спешишь… - Я задержусь.
1996ой … Упырь притаранил бучную сумку. Прежде чем отдал, предусмотрительно расстегнул, даже приподнял-сдвинул бучный корпус. - Тяжёлый, блин. Видать здорово нужная хреновина, раз таскать не лень. - Новые технологии – наше и ваше будущее. И бабки. Лет через пять научатся лёгкими делать. Как сука трудно, чтобы голос не дрожал. И пальцы. Монтесуме пришлось откинуться и несколько раз вдохнуть-выдохнуть. - Эй?... Ты чего это? - Пальцы не слушаются. И замёрзла. А в наручниках и больно. - Ну с этим, соря… Я тя – гыгыгы, конечно не боюсся, но шеф сказал не отстёгивать, и не отстегну. - Чё уж… - Передохни, отдышись, успокойся-настройся, и – гыгы, заодно ротик приготовь. - Щас… А зря не боишься то… тварь! Тотошка рявкнул оглушающе, послушно, сдержано и точно. - … никогда не оценивай человека, по внешности. Так один знающий учил. И научил. Впрочем, тебе уже не усвоить, падаль. Киногероям цепь наручника из пестика перебить – лихой бах, и искорки. В жуткой жизни, Монтесума подвела ствол-попала лишь с третьего – «Выручай!, не подведи!, Тотошенька», содрогаясь и матерясь на рикошет, и повалилась, застонала от боли в кисти – полное ощущение, что выломилась и кость. А сверху уже топотали и орали, то ли запугивая её, то ли подбадривая себя. И визжали бляди. А Монтесуму трясло до сведения мышц, и тошнило, и текли, туманили злые девчачьи слёзы - Не подведи, Тотошенька… Только не сейчас, милый…
1994ый… - … Не жалко? крутая штука… Эт ж надо, стоко всего умного в нутро понапихать суметь – охренеть натурально — гении узкоглазые, стопудово и нас и америкосов сделают. - Жалко. Реальная веСЧь. Но жизнь и безопасность дороже. А будут жизнь, здоровье и бабки, я себе десяток таких куплю. - Десяток не треба, а вот второго… близнеца, не помешало бы – окружающие должны видеть и привыкнуть, что не только носишь, но и работаешь за ним. - Что ж, мне с двумя сумками таскаться?!... Монтесума, блин, какая-то. - Иногда, можно и с двумя – если на авто, или в офисах, например – хаха, в два раза круче будешь казаться. Один, мол, типа резервный – а чё? и не глупо… Монтесума… Ишь… А те, кстати, здоровско подходит – точняк просто. Я ещё поинтересоваться хотел, откуда у тебя смуглость такая? и волосы, как у индианки… - Повидал что ли? индианок то… - А то… Кучу. В кино. С Гойко Митичем. Гедэровских. Нам с пацанами нравилось. А в реальности, вот как то больше азиатки-ханумки попадались – чтоб им… Нож и бокситку забери, а отвёртку, обратно, подай. Про смуглость не ответила. - Чего отвечать то… Понятно, что от родителей. Папка-гад, типа южноамериканский коммунист-сандинист… Найти-повстречать бы и его, с Тотошкой. - Во!... По-любому Монтесума и выходит. - Входит и выходит, бля… Ты сам то не надумал, ну… со мной? «Ветеран» откладывает и отвёртку, с удовольствием от сделанного, вкладывает Тотошку в ровно выскребленную пустоту, закрывает с прищёлком крышечку. - Тютю в тютю. Японцам, конечно, — японское, но и нам — нашенское… Держи… Владей. Навык и смекалку не пропьёшь. Нет, дюймовочка-Монтесума, навоевался я тама, чтобы и здесь ещё своих класть… и терять. Хау. - Своих?... Соврал поди, что не контуженный. Тотошка у меня свой. И вот ты… показалось. - Показалось. Звиняй. И про Татошку… опасно болен твой единственный друг, от рождения, – для тебя опасно — будь предусмотрительна и внимательна. - Чем болен?! - Дефект во взводном механизме. Производственный. Не дешевле обычного покупала?... - Было дело, сбрасывали цену… Ещё думала что китайский, или мокрый, но мне в смазке продали, и клеймо показали. - В смазке, ага – барышня барышней… Наш он, родный, отечественный – из последних партий -- 76го гр, в этом не обманули. Но недоточено слегка, буквально заусенцы – и опасаюсь, заест запросто. Обычно у пистолетов с патронником проблемы, патрон перекашивает, или с бойком случается, от времени, а у твоего вишь и… Что поздний ребёнок сказывается. - Запомню и учту. Бедненький. Как я. Но я ему и в него верю. Сразу поверила. Как никому. - Ну, тогда… удачи вам, обоим. - Спасибо… Ветеран. Дай чмокну. И не забуду, обещаю. Хау.
1996ой … как она вырвалась – самой не запомнилось. Стреляла. Бежала. Лезла-вылазила-перелазила. Бежала. Спотыкалась-продиралась. Падала. Шла. Ползла, вроде. И не вроде. Трясясь, блюя, скуля… И в неё стреляли.
Священник утром подобрал. К монастырю полуобваленному выползла. Тотошку таки заело на предпоследнем патроне, но испуганному священнику ей про то объяснить не получилось – крик, слова и голос тоже заело, как оказалось аж на неделю.
- … Туда возвращаешься? - Туда. Не по мне монастырские стены и иконы. - Не говори раньше сроков. - Ок. Не буду. Но возвращаюсь. Много недоделанного. И долгов. Дебит с кредитом, понимаешь?… - Пытаюсь. Храни тебя бог. Спаси и… убереги. - Лучше пусть Тотошка. Только ему и в него верю. Ну, или на край совместно. Верни. Не уйду без. - И не уходи. - Без не уйду – понимаешь? - Пытаюсь. За правым бидоном, на веранде возьми. Вычищенный. Со взвод… - Знаю я. Спасибо. Везёт что-то мне на… вас. - Бог, видать, даёт. К Сергеичу-фельдшеру, по пути заверни. - Заверну. По пути. Хау.
2003ий - … Кто ж не знает про вашу… несколько пикантную особенность, переговоры вести. Буквально легенда. - Причём, заметьте, что до сих пор, живая. - Заметил-заметил, безусловно… И очаровательная. И лично убедился, что весьма убедительно. Но послушайте на прощание доброго и искреннего совета – заканчиваются времена пистолета под рукой. Обязательно и везде заканчиваются. Собственно бизнес меняется. - За совет благодарю, милейший. Но позвольте взаимно, баш на баш – тем более, что хорошо усвоила долгов не оставлять – нету здесь никакого бизнеса, и не будет. А есть и будет воровство и обман, типа в той или иной степени – «Боливар не вынесет двоих», — доводилось в детстве глядеть? Классика. Практически «Капитал» современности. И неизменно, чтоб верный Тотошка всегда под рукой. По крайней мере, для меня. Для очаровательной воровки и кидалы с … цатилетним стажем. Секретарша, а затем охрана вас выпро… проводят.
2008ой - … мне? мне?!!! и не веришь? - Тебе. Не верю. Не с чего. Смазливый спермоносец, сопляк, ничего кроме сейшел и парфюма не видавший, и не нюхавший – в память о твоём бате, мной найденный, пригретый и заласканный – с чего мне, мне!!! тебе верить? а? – не с чего. Молодому и почти любимому по-настоящему страшно. Но он не привык, не способен прекратить. И договаривает: - Правы доктора — ты сумасшедшая. Ты… Тотошка нацелен, бесстрастен, и послушно, тихо всхрустывает бойком. Падают звякая опрокинутые, с инкрустированного столика, бокалы и приборы. Молодой и почти любимый пятится-ползёт на заднице, спиной к двери… И Тотошку заедает. Хлопает-захлопывается дверь кабинета-спальни. Монтесума откидывается на подушку. Монтесума улыбается. Точнее усмехается…
«- Храни тебя бог. Спаси и… убереги.»
«- … Запомню и учту. Бедненький. Как я. Но я ему и в него верю. Сразу поверила. Как никому. - Ну, тогда… удачи вам, обоим. - Спасибо… Ветеран. Дай чмокну. И не забуду, обещаю. Хау.»
- Хау.
… Её прозвали Монтесума. А его Тотошкой. … Он убийца. Она воровка и убийца. Ей тридцать девять, ему тридцать два – из которых пятнадцать лет они неразлучны, и они настоящие друзья и напарники, оба вороные брюнеты – она хоть теперь и подкрашенная, но также, как и он не стесняющаяся своих седин, и, увы, оба больны от рождений.
(zestanoyjoker) 7 января 2009 года |
--- |
|
|