| *** |
Шла Саша по шоссе.
Уходила от родительского дома.
Ну надоели ей ограничения и запреты – сил никаких и терпения не осталось. Надоела разность во взглядах с родителями на её конкретную, личную и общественную жизнь. Принципиальная и разительная разность – то ни делай, этого себе ни позволяй, а эдакого и вовсе не смей, и даже не думай.
Не, надо же! – и даже не думай. В двадцать первом веке то! В её, Сашкином возрасте.
А если Сашка уже самостоятельный, мыслящий человек? А если Сашка уже сформировавшаяся личность? Целеустремленная. И сама, и давно твёрдо знающая, определившая себе, что ей буквально необходимо, а чего – ни за какие коврижки.
Смешное слово – коврижки. Вроде сусек. Сусеки скребут, коврижки жуют.
Сашка невольно улыбается. Хотя настроена решительно и бесповоротно.
«Бесповоротно» тоже словечко – уууух. Как тёплый, ровный, широкий и смыкающийся с горизонтом асфальт. Как проносящиеся по асфальту с быстрым шелестом автомобили. Как время, тикающее на Сашкиных часиках. Как папкин несогласный взгляд.
Отец, конечно, поймёт. Позлится, потрёт щетину на подбородке, но успокоится и поймёт. Он ведь всегда на Сашкиной стороне, пусть и сердится, и трёт щетину. За генетику – переданный Сашке упёртый характер и ломкие брови вразлёт. Ох и кстати, с которыми пришлось Сашке добавочно помучиться, в той самой, личной.
Вот с мамкой посложнее будет. Нет, и она смирится, и простит естественно. Но потом. Когда отшумит, помечется из комнаты в комнату и «эмоциональным искричеством», соседкам-подружкам и по телефону пожалится. Отцу выскажет, какую молчаливую экстремистку воспитал. И обязательно поплачет чуть-чуть. Чем и восстановит паритет между наследственным экстремизмом и более традиционными – и, главное, более действенными, по материнскому и исконно женскому мнению, методами воздействия.
Исконно.
Па-ри-тет…
«Дочь, давай, попытаемся всё же выработать приемлемые для сторон паритеты»? – снова завёл вчера по вечеру серьёзный разговор отец.
Сашка кивнула и вправду постаралась, демонстративно и якобы не заметив ехидного замечания мамки: «Ага. Выстроим, наконец, систему паритетов, в системе семейных координат»
Мать Сашки, – не хухры-мухры, а всамделишний профессор, – «держит долбанную кафедру».
И Сашка ей гордится.
А папка лишь «очень средненький научный сотрудник».
Но папкой Сашка гордится ещё больше, – у папки шрам под ремнём, и орден в бархатной коробочке, и папка мамку способен удержать. На руках, в магазинах, на родственных свадьбах и поминках, и от «глупостев обидных».
А Сашку не способен.
По крайней мере, Сашке так кажется. Особенно, коли решительно и бесповоротно.
Увы, и вчера по вечеру не получилось.
И Сашка перестаёт улыбаться, упрямо сдвигает брови и заставляет себя не оглянуться – принципы и мировоззрение, принципами и мировоззрениями, но тяжело от родительского дома уходить.
- ... И долго только глядеть вслед станешь? – спрашивает Сашкина мать у облокотившегося на велосипед Сашкиного отца. – Ты на движение погляди.
- Нормальное движение – отвечает Сашкин отец Сашкиной матери, отодвигает от себя велосипед, брямкает-закручивает колотую педальку, и не тянется рукой к подбородку, а тянется в карман за сигаретой и зажигалкой. – Ей-ей, нормальное движение. Ровно по заданному курсу.
- Блин. Ну, не дурни?! – вздыхает и мокнет красивыми глазами профессор, сожалея, что лишена долбанной и послушно выдрессированной аудитории.
- Не. Не дурни. – упрямо сдвигает ломкие брови научный сотрудник. – У перекрёстка обернётся и повернёт. Забъёмся?
- Ха! И забъёмся! Жди. В среду и дальше прошла… Считай, упустил ребёнка. Ты как раз у придурочного Бегунова засиделся. Продуешь – с Бегуновым грядки и прополете, простатики прогреете-разомнёте.
- Чеооо? У коооо?... Надо ей платьеце новое.
- Сказала, чтоб теперь – только костюмчики, как у Дашки Ерёхиной. Не маленькая больше, мол.
Шла Саша по нагретому летним теплом дачному апендиксу шоссе. Не оглядывалась. Приближалась к перкрёстку.
Уже сформировавшаяся личность, целеустремленная, и сама, и давно твёрдо знающая, определившая себе, что ей буквально необходимо, а чего – ни за какие коврижки, настроеная решительно и бесповоротно.
И не сосала сушку. В начале лета бросила, задразнили.
(zestanoyjoker) 11 июня 2008 года |
| --- |
|
|