|
Вы не поверите — слетает она ко мне в тяжёлый день, немного строгая такая: - Ну, что ты снова пишешь хрень? И что ответить? Хрень, конечно. Но слабо держит голова строку давно. Как ипотечный мой долг теперь. Ещё игла. Я так могу сказать любому, но не в её, с прищуром, взгляд
Она уже летит к другому, а я пишу, как виноват, как будто что-то искупаю — да так и есть, чего уж тут Она, по-прежнему, летает, а я пишу, как в смерть ползут, случается, и ловко, даже шибко, привычно бросив локоток, и каждый раз страшусь — ошибка, что нас с ней породнил листок
Вот эти строчки, братство слова и сестринство случайное её - Моя сестра, я постараюсь снова. Прости за хрень и за нытьё.
Там, у Луны тебя я вижу, особенно в потёмки и морок Поверь, я из себя всю вытрясаю жижу, чтобы не ляпнуть на листок и не слажать. А хрень — ну, смазка, по ней чуть похитрее доползти И младшебратская отмазка тебе понятна ведь — прости Лети. Лети. P.S.Ты мужеству учила издалёка, сгорая в бесполезности «кадсил», и я усвоил главное урока — писать, пока хватает сил
|