| *** |
Он поднимался по высоким ступеням. Воины салютовали ему. А немногие, в замковом дворе, дамы со служанками и дуэньями делали почтительный книксен.
Он был стар, но ещё крепок и поджар телом. Горделивая осанка, от более чем, сорокалетней стойки с мечом. Седую гриву и орденский плащ развивал утренний, ещё не жаркий, ветер.
Для молодого рыцаря Кристобаля — олицетворение славы и почёта. Конечно, рыцарю должно, предпочтительнее погибнуть в героическом сражении или достойной схватке, но если, только если, суждено дожить до столь почтенных лет…
- Магистр готов принять тебя, рыцарь.
- Чего ты хочешь?
- Правду!
- Правд много, лишь божественная истина одна.
- Мне сейчас не до риторики и схоластики, монсеньёр – выпалил, удивившись самому себе, Кристобаль: я хочу понять. Полгода назад я присоединился к походу. Нет, в ваш орден меня не приняли, у меня не оказалось почтенных поручителей. Но, по-моему, я сражался достойно, у Изумрудной речки…
- Хороший бой.
- Да, затем, у холмов Перси.
- Там нам не очень повезло.
- Верно. Но именно там я уложил их знаменосца.
- Молодец.
- Ещё несколько стычек. Но…
- Но?
- я вижу и другую войну, я вижу выжженные подчистую селения, вижу избиваемых пленных…
- Что за война без пленных?
- Избиваемых и унижаемых. И я почти не вижу грозных врагов, про которых мне, нам рассказывали. В основном это те же селяне. А зачастую, по-моему…
- Продолжай.
- …это и вовсе никакие не враги, а лишь те, кто пытается защитить свои жилища, свою землю, как делали бы и мы, да кто угодно. И это та слава, которую мы, вы, я стяжаем? Те самые наши храбрость и отвага? Когда мы одерживаем победы за счёт воинского умения и доспехов и отменных клинков, превосходства в мощи, которого нет у противника? я не отправлялся воевать с крестьянами, тем более, крестьянками, я шёл защитить своё отечество от угрозы.
- Нет никакой угрозы нашему отечеству.
- Чтоо?
- Есть параноидальный правитель — наш правитель, что желает умереть на своём троне, давно перессорившийся со всеми соседями и очень страшащийся, что соседи однажды возьмутся его проучить и свергнуть. И есть собственный народ, что тоже не понимает, почему ему живётся всё хуже и хуже. Безусловно, за рубежами есть и недруги и откровенные враги, как всегда и везде. Но совсем не в том количестве и силах, чтоб покуситься на наше отечество. Во всяком случае, до нашего вторжения.
- Мне сейчас почудилось, монсеньёр?
- Конечно, почудилось, рыцарь Кристобаль. Неужели иначе? я ведь магистр славного воинского ордена, а не базарный злопыхатель и сплетник. И я присягал короне, и ты присягал. Мы с тобой даже не наёмники.
- Наёмников у нас тоже с избытком.
- Ну, эти имеются везде. И с той стороны тоже.
- Ваша правда.
- А как и что ещё может говорить старый магистр молодому рыцарю?
- Но правд же много.
- А как же. А истины, возможно, нет и вовсе. Ты хорошо дрался у Изумрудной речки и у холмов Перси, и я сам видел, как повалился тот знаменосец. Но в орден взять по-прежнему не могу, ты слишком прям и горяч. Иди и помни. Или забудь.
Он поднимался по деревянным поскрипывающим ступеням. Нет, воины не салютовали ему, а либо опускали взгляд, либо, наоборот, смотрели зло на помост эшафота. Горделивая осанка, от более, чем сорокалетней стойки с мечом. Седую гриву и мятый орденский плащ развивал утренний, ещё не жаркий, ветер.
- я помню – произнёс, прибавивший пару лет и опыта, рыцарь Кристобаль. И молоденькая девчушка напротив сделала ему чуть заметный почтительный книксен, а дуэнья рядом смахнула мелкую слёзку.
За толпой вокруг эшафота, вели очередную колонну оборванных пленных. Два глашатая сбились в очерёдности и просто замолчали.
(zestanoyjoker ps) 27 марта 2025 года
|
| --- |
|
|