| *** |
|
- Введите. Проходи, книжник. Желаю поговорить с тобой сама.
- Несмотря на обстоятельства, мне лестно, Герцогиня. Но горько, что наверняка наша беседа не доставит вам удовольствия.
- Наверняка? Так считаешь?
- Уверен. Увы.
- Ты знаешь, в чём тебя обвиняют.
- Конечно.
- И это очень серьёзные и страшные обвинения: тебе грозит казнь. А может даже и хуже.
- Резонно предполагаю.
- И всё равно не отказываешься и не оправдываешься?
- я уже пожилой человек, ваше высочество. И значит долго шёл к своим убеждениям. Было время, и посомневаться, и подумать, и выбрать.
- И ты выбрал?
- Да. И оправдываться мне не за что.
- Расскажи мне про свой выбор. Чтобы я могла, если не принять, то хотя бы понять тебя. Напоминаю, что мы ведём тяжёлую войну, а ты подрываешь наши устои и единство.
- Нет никакого единства, Герцогиня. Не бывает. Бывает общность, сплочённость, единение, но не единство — это слово обманка, такое же, как нация или народ. Даже в воинском строю десять солдат думают разное и по-разному. Если вы стали слышать эти слова часто, значит, почти неизбежна война.
- Книжник! Не забывайся,
- Вы сами попросили. Иначе и дальше будет непонятно и беседа бессмысленна.
- Ладно, продолжай.
- И вы не ведёте тяжёлую войну. Её ведёт ваш муж. Вернее он её развязал в своих личных амбициозных интересах. А ведут войну солдаты и ваши подданные, причём в массе самые небогатые, самые простые, одним словом, простолюдины. У правящей знати, как и у вас, ничего не изменилось — ни ваше меню, ни ваш гардероб, вы по-прежнему защищены лучше многих.
- Книжник!
- Сотни и тысячи сейчас гибнут, стали и становятся калеками. И ради чего?
- Речь идёт о самом существовании нашего герцогства! Нашего, между прочим, и твоего отечества!!
- Моё отечество и начало эту войну. На него никто не нападал, хоть оно и перессорилось со всеми сопредельными соседями.
- А разве не было, там за границей, тех, кто пылал к нам ненавистью?
- Были, конечно. И есть. Но ни больше, чем тех, кто пылает ненавистью здесь. В том числе и в отношении сограждан. Всегда есть и найдутся те, кто подзуживает и разжигает, надеясь обогатиться на ненависти, крови, страхах, продвинуться по иерархической лестнице…
- Как у тебя всё просто.
- О, нет. Это совсем не просто, уж поверьте.
- И ты хочешь, посмеешь сказать, что жители нашего герцогства и, например, Акардии — одно и то же?
- Вы ведь ещё не забыли свою кузину Элинтину?
- Книжник!!
- Значит, не забыли. Сколько она счастливо замужем за акардинцем? И у них три дочки.
- Четыре.
- Вот видите. Среди моих знакомых тоже несколько зарубежных браков. А уж сколько родственных и дружеских отношений, или деловых, или творческих — страны, не закупоренные сосуды, любые общества взаимопроникаемы, нет рубежей для мысли, для искусства и творчества, увлечённостей, наконец, для любви или дружбы…
- И сейчас нашему отечеству всё это выходит боком.
- Тем отечествам тоже.
- Ну, я действительно не понимаю, книжник! К чему ты ведёшь?! К какому выводу стремишься? кроме, чего-то очень похожего на предательство.
- Кого же я предаю? Я не служу во вражеских армиях, не нахожусь с ними в сношениях, тем более не оказываю им какого-либо содействия. И даю слово, что не собирался и не собираюсь. Да вы наверняка уже убедились
- А вот и оказываешь! Ты сеешь смуту и сомнения, ты ослабляешь всех нас!
- Из той же Акардии, друзья мне вчера передали некоторый провиант…
- Вот!
- и редкое снадобье, которое наши аптекари готовить не могут, по причине отсутствия некоторых ингредиентов.
- Вот! Вот!
- И я утром отнёс его в госпиталь у Южного рынка, а провиант раздал соседям на своей улице — ваши подданные начинают голодать.
- Ложь!! В отсутствии герцога, я сама принимаю ежедневные доклады.
- Не сомневаюсь. Как и в том, что вам докладывают, а о чём нет.
- Мне надоело препираться с тобой, книжник. Скажи мне напоследок, ты вправду веришь в мир без войн, в земли без границ? настолько, что готов последовать на эшафот?
- Вера — смутное, неопределённое понятие.
- Опять начинается. Теперь ты затрагиваешь и святую церковь, берегись
- Чего же мне беречься сейчас? Не бывает и святых церквей, это лишь словоконструкция, нелепая, как и прочие подобные, если соотносить её с реальностью.
- Просто ответь — да или нет.
- Я хочу такого мира. И не желаю того, в котором нахожусь. Заметьте, даже религии обещают в послежизни мир и неугнетение, — незамысловатый и проверенный тысячелетиями фокус, что лишь после. Мне душно, отчаянно и тяжко.
- Ну, с петлёй на шее или по отсечении головы, конечно, полегчает.
- Не главное, ваше высочество. Я не знаю, будет ли такой мир хоть когда. Но я хочу принадлежать к нему и содействовать уже сейчас. Жаль, что мои усилия незначительны.
- Но более чем достаточны для того, чтоб привести тебя к тому, к чему ты так упрямо стремишься. Прощай.
Герцогиня взяла тонкими породистыми пальцами пару налитых виноградин, положила в рот, покатала, раскусила. Полюбовалась на закатывающееся щедрое южное солнце.
И вызвала старшего соглядатая и личного секретаря.
- Сначала с вами: отправитесь в госпиталь у Южного рынка. И на улицу книжника. И на ближайшие. Доложите обстановку, как есть!, в подробностях. Без-прик-рас.
Всё же гадиной она не была.
Но и диадему герцогини носила уверено и с достоинством.
- И не вздумайте проболтаться, а тем более донести Герцогу. Темницы и палачи, безусловно, в его полной власти. Зато мой род всегда неплохо разбирался в ядах. Выполняйте. Теперь вы — повторять упреждение не надо?...
Сбледнувший секретарь помотал головой.
, берите перо и начинайте:
«Милая кузина Элинтина. В наше опасное время мы, несомненно, обе понимаем предосторожности и условности…»
(zestanoyjoker ps) 14 января-25 февраля 2024 года
|
| --- |
|
|