а раньше Шут шутом ведь не был чах среди книжных стеллажей и ненавистный цвет — крысиный серый пах просто пылью И скорей к манящим полкам торопилось к рядам мудрейших корешков всё остальное так… чудИлось под свет свечи песнь петухов…
Потом — война Редут гремящий Мушкет дрожащий и разрыв Дом лесника в покойной чаще шум капель от дождей косых и юный смех и топот лёгкий и в сене жаркий поцелуй и след от божеской коровки…
Святой Инспекции патруль: «За дезертирство! блуд и вольность! за рифмоплётство и трактат попранье непочтенье малахольность за неприпрятанный дукат»
Тюрьма Больничка Ссылка в дали
И возвращенье незачем
И только книги верно ждали в прохладе обветшалых стен
И лёгкий шаг потяжелевший от благонужной нелюбви «В шуты — согласен ли милейший? Муж обыскался» C'est la vie
И вот — колпак и право слова — лишь для сеньора — да и пусть и капли ливня вновь косого и шутки что прикрыли грусть
За витражами очень серо; плащи и маски и костры вершат суды большое дело и пишут росписи кнуты
Шут защищён гербом владыки и безопасностью слуги читает книги слышит крики и плачет в отблесках свечи
и кормит крыс хозяйским хлебом брезгливо морщась и брюзжа и вспоминает как он не был и кем он не был в век дождя
*(в век грозовой разящих молний багровых туч и тёмных бурь где шут для века посторонний — блажная и нелепая придурь)
(zestanoyjoker) 1 апреля 2012 года |