*** |
«…- У тебя внутри цветут ландыши» Во как. Ландыши значит.
… Хэльга шла по нешумной вечерней улице и пыталась вспомнить эти ландыши подробно. В детстве и юности она их помнила куда лучше. А теперь она просто давно не держала в руках, не видела их вблизи. Такие беленькие цветочки… Очень отдалёно претендующие на родственников тюльпанов. И пахнут. Как ландыши.
И ни один мужчина никогда ей ландышей не дарил.
А они вот, оказывается, цветут у неё внутри.
Снаружи и вокруг чёрте что, а они цветут.
… Старуха-тётка, конечно, оказалась явно с сумасшедшинкой. Надо ж такое брякнуть, только в ответ на любезность перевести её через перекрёсток. Кстати и совершенно пустой, пока они размерено шествовали от тротуара к тротуару.
И поначалу, когда Старуха-тётка вцепилась в её локоть, Хэльга даже пожалела о своей чуткости.
Эта цепкость здорово контрастировала с милой впалой улыбкой. Почти блаженной. «Сейчас начнёт ещё и про дочку-сына, или внуков-внучек рассказывать…» - Вы, милочка похожи на мою дочку. «Ну, хорошо, что не на внучку… Или сыночка. Ишь ты, блин — милочка… Ха. Тридцать три раза ха-ха…» - … Да, да. Именно тридцать три раза ха. Хэльга чуть не подвихнулась на правой шпильке. Беззвучное ругательство прямиком скатилось в сухонькое волосатое ушко. - Браво!… Увы. Но дочка у меня полная идиотка. Совсем вам не чета. Вышла замуж за лапландца. Вы можете представить себя замужем за лапландцем? Старуха-тётка удерживала равновесие их обеих. - Я и лапландца себе представить не могу. - Именно. Именно, милочка. Они же рождены за полярным кругом. Хренов светофор приближался раздражающе медленно. Ибо Старуха-тётка крепко держала заодно с равновесием, и шаг - … А там должны рождаться олени. Северные, естественно. «Фиг его… Полностью ли Лапландия за полярным, или нет? — в голове мелькнули фрагменты школьных контурных карт: вроде частично…» - … Полностью, милочка. - Может он человек хороший. - Хто?! Лапландец?!... Ягель он, а не человек. Мох. - Я знаю, что такое ягель. Хэльга как-то и не сердито сердилась. Глупо же злиться на незнакомую бабулю, на пустом перекрёстке и вблизи светофора. - Именно. Я, милочка, вижу, что вы знаете… Моя, дурында, с ним теперь, тоже мох. Наверное, много лет назад Старуха-тётка часто баловала свою дочку клубничным мороженым. Именно клубничным. Они сидели вон на той лавочке в скверике. И смеялись своим секретам. Одинаковым беззаботным смехом. Именно на той лавочке. - Дошли мы, фрау… - … наконец. Вы ведь так подумали? Хэльга улыбнулась. Искренне и мотнув чёлкой. Как не улыбалась несколько жизней. Когда чёлка была гуще и некрашеной. Всё-таки тебе здорово льстит, когда, в очевидном и безжалостном разделении на людей и мхи, ты во вторые не отчислена. Она опаздывала. Их парад продлился аж одиннадцать минут. В любом другом случае, за потерянные семь минут, Хэльга вполне могла и убить. Дважды и убивала. - Вас до дома не проводить? - Беги уж… Я и сама, хоть до той же клятой Лапландии, доковылять в состоянии. Были бы толк и смысл… - А они есть? Если… вообще, в принципе? Старуха-тётка смешно сдвинула-выпятила губы. И стала похожа на шаловливую шимпанзе. - В принципе, милочка, есть и теория относительности… … и Эйнштейн в документальной хронике, и на фотографиях, тоже здорово похож на шаловливого шимпанзе. - … хотя вообще её существование — шиш проверишь… Беги. Опаздываешь. Мой руки перед едой. И не лепи жвачку под сиденье стула в кафе. - Обещаю. До свидания. Хорошего вам. - Именно. И тебе. … и уже в спину, и в лёгкий шелест появившегося из-за поворота автомобиля. - … И поменьше крови в критические дни! Размеренный господин, шедший навстречу, приподнял брови. - … Скоро, совсем скоро! они закончатся, милочка… Хэльге захотелось точно, быстро и больно наступить господину на мысок дорого ботинка. Не убить. А лишь наступить. А Старуха-тётка докончила тише, но отчётливо. - … У тебя внутри цветут ландыши.
«Ландыши, значит…» Во как.
И захотелось клубничного мороженого.
(zestanoyjoker) 22 июля 2006 года |
--- |
|
|