| *** |
- Всё-таки пришла?
- Зашла. Не могла не зайти.
Она красива, как всегда, если целеустремлённо торопится, старается ничего не забыть, не упустить. Сосредоточенная колкая девочка. Женщина Без Покоя. Женщина готовая к войне.
- Понимаю. Вправду — в леса?
- Какая разница — в леса, в подвалы, в промзоны, в метро… Где сможем драться, там и будем. Не передумал?
- Нет.
- Они объявили мораторий на печатное слово. С час назад. Как только проявишься, считай, за тобой уже выехали.
- Слышал. Понимаю, чё непонятного.
- Ну и дурак. Глупо.
- Спорено-переспорено. И потом, вшивенький из меня боец, хоть в лесах, хоть в подвалах.
- Это не повод становиться жертвой. Все, кто добровольно становятся жертвами, подыгрывают им.
- Что-то новое. Для них жертвы, и для вас виновные — ой ли?
- Приблизительно. Я ещё не домыслила до конца, но основа верная.
- Ну-ну.
- Теперь обвиняешь меня?!
- Просто не соглашаюсь.
Она ещё надеется его уговорить. Значит его решение не убедительно. Даже для неё. Плохо. Хиловато.
- Когда-то ты меня учил…
- Никогда я тебя не учил — училка так и не выросла.
- Когда-то ты меня учил про КПД; успокойся, подумай, оцени, выбери. И какое получится КПД? В чём оно? Какой вред оно принесёт им? Какую пользу нам? пусть в одного бойца, пусть в один патрон… пусть хоть в один, но чтоб — в перевес! Обьясни. Докажи!
- Ты не могла не зайти, я не могу не остаться.
- Ага, драпать под Куляй-Кюбе мог, теряя — нет, спецом сбрасывая! редакционное оборудование… затем обыскивая ради денег и жрачки покойников…
- Ради денег и жрачки, в том числе и для тебя.
- Да, для себя и для меня. Признаю. Но тем не менее. Затем получая, за в общем то и по-простому пребанальную трусость, медаль — не поломало ведь? пережил? медальку не вернул?
- Поломало. Но пережил и не вернул. Стыдился, но и гордился.
- Вот-вот. Полёгшим у моста, выпотрошенным до кишок, пацанам, лейтёхе забавному, белобрысому, беженцев и нас обосранцев прикрывших — по медальке, и тебе такую же. Такую же!!! Разве не мучило? не мучит? не снилось? перестало сниться?!
- Не перестало.
- И не перестанет! А нынче ты типа духовным гуру себя вообразил? типа духовно очистился и возвысился?... Бля. Бляяя! Бляяясукааа!!! Да нам твой дрожливый ствол в сто, в тысячу! раз нужнее! — стрелять не способен — листовки писать станешь! станешь-станешь, сссука… хоть перевязывать! хоть их и наших покойников опять шмонать — опять ради патронов! ради жрачки! ради лекарств!!! нежных салаг натаскивать шмонать!
- Чайку заварить?
- Те, у того моста, мёртвые, молодые... А ты поседел, брюшко нарастил, песенки-стишки проникновенные ваял, жрал, пил, баб… меня… И сейчас?!!!
- ... Крепкий? Отвыкла, небось.
Она сникает, тычется в него.
- Давай. Ещё успеваю. Боишься?
- Очень.
«Вы нарушаете правительственный мораторий на печатное слово! в случае не прекращения экстремистских действий, вы понесёте заслуженную ответственность! ваши данные известны!!!»
Чей Ник Гудвин 2 сидит на невысокой, свежо обдуваемой горной вершине. Наверное, где-то в Крыму. Сидит и смотрит вдаль и вниз.
И только ветерок тёплый, и запахи… тоже тёплые.
А прямо перед горой, висит, свешанный с неба календарь. Длинный. Достаточно длинный. В целую жизнь.
И на календаре даты проколотые иголкой… или пробитые… много дат… и только последняя обведена чёрным маркетом. Или красным.
Тому Чей Ник Гудвин 2 неважно смотреть на последнюю дату.
Чей Ник Гудвин 2 и не смотрит.
Лишь вдаль и вниз.
Про последнюю дату Чей Ник Гудвин 2 помнит. И знает, что скоро.
Календарь полощется посреди неба, как прямоугольный флаг боевой колоны самураев…
И вся композиция с горой, тем Чей Ник Гудвин 2 и календарём, похожа на неуклюжий коллаж-стилизацию под гравюру.
Флаг без самураев.
Да так оно и есть.
… тёплые летние запахи вытесняются вонью пепельницы.
«Здравствуйте!»
«И Вам доброго»
«Можно? Неужели можно?!»
И Чей Ник Гудвин 2 спускается с горы в комнату, наливает обрыдшее до изжоги кофе, закуривает и отвечает.
И затем снова читает чужое.
Не просто читает. Пропускает внутрь, вглубь себя. Позволяет вытеснять. Выцепляет фразы и предложения, перекатывает в голове, а иногда и шёпотом…
Редко стрекочет старенький принтер и горячий лист соскальзывает к холодным собратьям. К своим остывшим собратьям.
Листы везде: на столе, на кресле, на полу…
В серой продувной промзоне дотлевают безнадёжный бой и сосредоточенная колкая женщина.
Попадается хороший отрывок. Чей Ник Гудвин 2 помечает.
(zestanoyjoker) 17 июня 2011 года |
| --- |
|
|