| *** |
*** За 27 минут до…
Маря звонко выстукивает каблучками по весеннему тротуару. Даже можно сказать решительно выстукивает. Машет рукой в окно третьего этажа.
Утренний разговор с отцом продолжает биться внутри, колыхать.
- … Пап! я взрослый человек! личность – и сколько раз ты мне сам это говорил. И сколько затратил усилий, чтобы так оно и стало. Значит, могу иметь собственные убеждения, и, исходя из них, собственные действия…
- Значит. Можешь. – как-то сразу сникает отец, и прячется в кружке крепкого чая: Но только и мнение, опыт старших, самых близких старших, не такая уж бесполезность, как часто кажется в молодости.
- А я принимаю к сведенью все твои доводы. – миролюбиво и тоже остывая, подчеркивает и Маря. Хорошо так подчеркнула. Или ей показалось, что хорошо.
Она, конечно, осознаваёт, что отец волнуется…
- Когда-то неглупый человек подарил неглупую мысль – «Если хоть одна революция добилась бы провозглашаемых ею лозунгов, человечество давно обрело бы царствие Божье».
- Ты же не веришь в бога?
- В том числе и на основании данной мысли. Революции задумываются идеалистами…
- … вершатся романтиками, а результатами непременно воспользуются мерзавцы.
- Именно.
- Па, но ведь оттого, что потом непременно воспользуются очередные мерзавцы, очередные идеалисты и романтики не перестают быть идеалистами и романтиками.
- Перестают. Погибают или перерождаются, сами неизбежно губя, калеча, увлекая за собой тех, кто рядом, возле, случайно… Да, во имя казалось бы очевидно справедливых целей.
- Но предпосылки истории также неизбежны, как непреложны законы физики – разве, не твои слова?
Наконец, отец чуть улыбается;
- Естественно не мои.
- И что же делать, если опять наступили предпосылки?
… видела и что вернулся из обыденной служебной поездки поникшим, задумчивым. Что-то у него в этой поездке произошло.
- Наверное, да, выбирать. Если способен…
- Вот я и желаю – способна, пора.
- … и если успеешь, пока не выбрали за тебя.
- Вот я и хочу сама и за себя. Ладно, папк – я же не собираюсь, прям, сегодня побежать на баррикады.
- Успокоила.
- Для начала попробую разобраться, похожу по разным местам, послушаю разных, считай, потусуюсь… Сегодня «орлята» в политехе собираются – Лаймка приглашала, а у Рудовичей – «вольняшки» – интересно, атас, жалко одновременно… Просто я хочу чтобы знал, что я готова к выбору, к тому, чтобы попробовать разобраться самой, принять решение, и, коли решусь, на участие. Знал и понял.
Отец как-то по-новому приобнимает на прощание, закуривает и, уменьшаясь, прячется в кружке крепкого чая.
Пару солнечных лучиков Маря раздумывает – политех или Рудиновичи? «орлята» или «вольняшки»? проспект или бульвар?
*** За 6 часов 54 минуты до…
- И – варианты…?
- Начинать и объявлять настоящую войну, насмерть. Расшатывать и свергать. Уничтожать.
Сказано настолько однозначно и жёстко, что один из собеседников непроизвольно отодвигается от второго.
- Ну, эт выдал… То есть?
- А то и есть. У вас остались другие варианты воздействия? не по бутафорской конституции и мифически-теоретические, а реально: написать и опубликовать бескомпромиссную статью? выиграть суд? если хватит сил и средств довести до суда… в силах и характере, протестовать? – хоть насколько-нибудь действенно протестовать… банально и всякоместно защитить собственные права, имущество перед чиновной вседозволенностью или обнаглевшей вохрой? или у вас сохранился мираж переизбрать этих…? или вы способны на… ну хоть на что-нибудь вы способны? а? а?!!! Ни-на-что. Поздно. Мы сообща и позволили им лишить нас любых прочих методов и возможностей.
Нынче ровно три варианта: поддерживать, терпеть и безропотно подчиняться, или бороться, воевать. Поддерживать, надеюсь, не твоё?
- Не моё. Погоди-погоди, но почему борьба непременно насмерть?... есть разные виды борьбы…
- Например?
- Например… внутреннее достоинство, неучастие, свобода мысли, просветительство… или… идеи Ганди.
- Не смеши. И не обманывайся. Какое достоинство в бесправии? в бессилии? Какая свобода в запретах? локальное просветительство в соглашательстве с мракобессием? – капитуляция... А чтобы применить методы Ганди, у нации должна выработаться вековая традиция сносить избиения бамбуковыми палками – станете, хуже того, предложите детям, а возможно и внукам, дожидаться?
- А вы снова предлагаете мне, хуже того моему ребёнку, традицию алого зарева? алого тумана?... и опять по проклятому кругу?
- Право выбора – личное дело каждого. Если помнишь… Впрочем, извини – зряшно, возрастное ребячество, подъезжаем, скоро выходить.
- Помню. Запиши адрес и номер…
- Благодарю. Не нужно. Тех, кого мы знали друг в друге семнадцать лет назад, судя по всему, больше нет. По разному, но и взаимно нет.
- Зачем же так?
- Не оскорбляйся. Но так. Ни ты, не тот прошлый ты, ни я, не тот прошлый я – даже зовут иначе, Хорём. Доведётся прочесть-услышать… помяни. Коли помянется.
*** За 4 часа 24 минут до…
- … Почему его? – спросила Тайга Хоря.
Лишь Тайга спросила.
Хотя он предполагал, что спросят и Темурд, и Кон, и Бассет.
Спросила то, что он спросил сам себя раз …дцать. И ответил ровно столько же.
- Элементарно. До него возможно дотянуться. И почти уверен, что его мы выкупим.
И Тайга кивнула.
Лишь кивнула.
Бесспорно столичный градоначальник не агнец: хапает? – ого-го, как хапает… не считает несановных, невластных, небогатых сограждан и согорожан за людей? ого-го и давненько, как не считает… олицетворяет собой нынешнюю бестыжую власть – ого-го как олицетворяет, об чём удостоверяет партийный билет то ли 6ым то ли 8ым номером, да хоть сто двацать восьмым – любой примерно из первых трёх-пяти сотен вполне заслуживает.
Но правда и то, что, конечно, не его бы в первую очередь – куда оптимальнее и справедливее добраться бы до шефа жандармерии, до руководящей департаментской мрази, до главы пропагандистского ведомства, до «социальных» министров, до премьера, или до…
Но, увы – никак. Верховенствующие волчары на сейчас и пока вне досягаемости. Пока. Увы.
А у столичного мэра, аккурат, две недели до «выборов». И потому Хорь уверен, что выкупится.
Если Хорь ошибётся все они: и Хорь, и Тайга, и Темруд, и Кон, и Бассет, и юная Ляшечка погибнут безрезультатно. Впустую-не впустую – спорно, но безрезультатно точно.
А им нельзя безрезультатно. Лимиты исчерпаны.
И дурацкий вчерашний разговор в купе не отпускает… Зачем? для чего Хорь вдруг отчаянно, предельно рискованно раскрылся в пустом споре со случайно встреченным бывшим приятелем-коллегой?
*** За 20 минут до…
И всё же Хорь сомневается. Обязан сомневаться.
И обязан действовать без сомнений. Раз дошло до действий.
План дерзок, красив, и несложен.
Психология и расчёт.
Смелость и цинизм.
Вот в начале длиннющего проспекта показывается кортеж с яркими и пронзительными цветосигналами.
Боковым тренированным неглазным зрением Хорь видит, чувствует, как из переулка выдвигается бережно простоявшая год в гараже «скорая», ведомая облачённым в белый халат Коном.
Хорь ободряюще подмигивает веснушчатой Ляшечке, и снимает под плащом с предохранителя «гюрзу». И закусившая губу Ляшечка снимает.
… Кон врубает сирену и на большой скорости выруливает из переулка, в перегороженное ремонтниками «горлышко», и точнёхенько, сильно врезается в надолбы ограждения – от удара авто сминается, задирается передними колёсами, перегораживает движение, по асфальту блестят осколки…
Тормозят шины. Быстро скапливаются нервные моторы.
Хорь видит окровавленный белый халат из распахнутой дверцы – пропорция, насколько притворяется, а насколько пострадал Кон, выяснится в ближайшие мгновения…
Притормаживает и кортеж.
Хорь достаточно представляет примерный диалог в «линкоре»…
*** За 4 минуты до…
- Настоятельно советую проскочить. Само собой, не останавливаясь. – хищный групп-капитан в штатском подробно выхватывает, оглядывает улицы, дома, окна, арки, дурных хомо сапиенс плебус вокруг происшествия…
Элитная группа охраны подбирается и достаёт наизготовку элитные стволы.
Но господин мэр недовольно и повелительно морщится. Коротко и внушительно раздумывает.
- Отставить. Уже вечерние заголовки газет запестреют «Авария-трагедия перед копотом мэра!», причём авария несчастных, недобюджетированных медиков…
- И шут с ними – не отцепляется прищуром от вокруг лично отвечающий за сохранность грузного и дряблого тела.
От чего мэр злится сильнее, и порывается нажать на ручку и наружу.
- Ни в коем случае! – бесцеремонно и жёстко хватается всегда подчинённый командир за дорогое пальто: Максимум, короткая остановка. Поручик! Подпоручик!
- Я! я!
- Возьмите пресс-секретаря и мгновенно осмотреть!
- Слушаемся!
Пресс-секретарь на дальнем, заднем сидении немножко и недовольно сереет, но послушно вылезает.
- За рулём и по бортам – боевая готовность номер ван! При малейшем выделении, тут же на прицел! при явном выделении – огонь на поражение! Принимаю полную ответственность на себя!!! За рулём! – не давай нас закупорить!!! Держать связь со вторыми!
- Отставить! Отпустить! – шипит, багровеет и барахтается градоначальник.
*** За 2 минуты до…
Первый мотоцикл ведёт Темруд.
Единственный кому Хорь доверяет не до конца. Почему?... теперь неважно. Потому что уже не доверял – Темруду не хватает метров двадцати, умелые выстрелы выбивают джигита из седла, и доставщик первого заряда оглушительно и кисло разрывает воздух и какую-то семейную, набитую детством и выходным днём «гусеничку», однако и блокирует кортеж с тыла и справа…
- Гони! – ревёт капитан, вдавливая содержания пальто в пол, и закрывая собой… Водила бешено стартует и выкручивает.
Кон из неудобного положения лёжа успевает попасть в подпоручика и пресс-секретаря, и почти заваливает поручика.
По шинам и окнам сопровождающего «скат-фрегата», по всем и всему около «линкора» поливают Хорь и Ляшечка, а с противоположной стороны горлышка, расчётливо, на упреждение успевает выпалить из «фуги» Бассет…
Машинки и людишки превращаются в беззащитную сумятицу.
Брызжут пули и стёкла. Прошиваются металл и плоть. Вонюче стелется сизое и чёрное.
Пяток секунд мэрский водила доруливает без трети головы.
Мотоцикл Тайги чётко влетает в вырвавшийся «линкор».
*** Полторы минуты после…
- Живьём! Жжживьёёёём!!! – зверино воет контуженный, обожжённый и шатающийся поручик, вцепившись в и волоча мёртвого, искромсанного Бассета.
Ошалевший «фрегат» таранит и давит, таранит и давит… Сверху стрекочет и грозно орёт мегафоном спешащий вертолёт.
Хорь очень хочет, чтобы Ляшечка оторвалась.
Очень.
Хотел.
Но юная Ляшечка решает, что выжить должен Хорь.
Она так и не научилась стрелять и плотно, и экономно. И не научится.
Последний третий магазин Хорь дорастреливает из арки, усмехаясь на бессмысленно заученный путь отхода.
«Какое у неё лицо!»
Веснушчатая рыжина-ровесница лежит близко близко.
По истекающей бледности и гильзам скачет солнечный лучик.
… рикошет или шальная укладывает на окровавленный весенний тротуар и Марю.
*** Через 12 часов 18 минут после…
… старые-престарые отцы уставились в кружки крепкого вчерашнего чая.
Очередной выпуск новостей траурен, надрывен, и фальшив.
За оконными стеклами — густой-прегустой алый туман.
(zestanoyjoker) 12 апреля 2010 года |
| --- |
|
|