В редакторском отделе издательства...
… редактор-мужчина долго неприязненно глядит на трезвонящий аппарат, на находящихся куда дальше от него коллег, потом, тяжко вздыхая, всё-таки снимает трубку.
- Издательство.
- Здравствуйте. Моя фамилия Боронов…
- Воронов?
- Боронов. Алексей Семёнович. Бо-ро-…
- Конечно-конечно. Помним. Слушаю вас господин… ээм… уважаемый Алексей… ээм…
- Четыре месяца назад я послал вам рукопись.
Редактор-мужчина закатывает к потолку глаза, одновременно немо обращаясь и к сидящей напротив редактору-женщине.
Редактор-женщина понимающе кивает, и поджимает тщательно подкрашиваемые губы.
- Название? Жанр? С синопсисом?
- С синопсисом, с синопсисом. «Жаркие вечера полюсов». Сентиментальный роман.
Редактор-мужчина вновь возвращает глаза к навесно-обвисшим высям…
- Минуточку. Жаркие вечера плюсов…
- Полюсов! По-лю-…
… кладёт на стол трубку, вновь вздыхает, старательно шуршит смятой бумажкой от факса, достаёт сигаретную пачку, не спеша, и печально закуривает. Выпустив парочку дымных колец, и умудрено-мужественно улыбнувшись в сторону сидящей напротив женщины-редактора, героически возвращается к беседе с прорвавшимся автором.
- Ваша рукопись находится на рассмотрении. Ждём решения рецензентов.
- Поразительно. – автор старается смело ёрничать: Эти две чудесные фразы я выслушиваю уже в пятый раз.
Мужчина-редактор не удерживается и злорадненько усмехается. Разворачивает смятую бумажку от факса и рисует на ней рожицу – особо удаются впалые щёки и безумно расширенные зрачки.
- У нас очень много работы, уважаемый… эээ… Наберитесь терпения, и дождитесь письменного отве…
- Я понимаю, но можно хотя бы поинтересоваться…
Рожица редактору вполне нравится, и неожиданно душевно размягчает.
- Конечно, конечно…
- Каковы перспективы? на каком этапе? есть ли конкретные замечания? ну и сроки, наконец…
Мужчина-редактор коротко и творчески задумывается. Дорисовывает рожице крупную щетину…
- Перспективы, есть.
… выдерживает паузу, — ровно на полминуты – засекает по секундной стрелке, отворачивает трубку от себя, и успевает вяло-игриво подмигнуть женщине-редактору. Но тут же строго собирается.
- Однако, имеются и замечания.
- Млин. – сникают напористостью интонации автора: А… поподробнее бы…? пожалуйста… поймите, как хотелось бы…
- Конечно, конечно – у мужчины-редактора проявляется некоторая заинтересованность в беседе – по крайней мере, две другие назойливые телефонные трели достаются уже не ему: Сейчас погляжу на пометки рецензентов.
Автор пыхтит в мембране, мужчина-редактор раскрывает в мониторе компьютера, прикрытое окошечко пошаговой стратегии, морщится над следующим ходом…
Автор терпеливо пыхтит.
Ход сделан, но какой-то не такой – компьютерный интеллект отвечает мгновенно и сокрушительно.
Мужчина-редактор чертыхается.
Мембрана пыхтит нетерпеливо.
Женщина-редактор бестактно подкатывает свой стул поближе к локальной угрозе поражения мужского разума.
Мужчина-редактор прикрывает угрозу, и мстительно показывает, что у соседки неудачно с верхней губой.
- … Вы на связи?
- Да-да.
Мужчина-редактор профессионально мобилизуется.
- Затянуто. Недостаточно прописаны характеры персонажей и общая композиция. Хромают диалоги. Ну и наиболее важное…
- Ох, гадство… Млин-млин. Ещё и наиболее?...
- Сомнительно дальнейшее развитие для потенциальных продолжений.
- Подождите-подождите!... Насчёт сомнительности продолжений… Неужели подразумевает… секундочку, — в мембране тоже, но нервно, чиркает зажигалка: Неужели авторская серия?
- Я же вам сразу сказал, что ваша рукопись находится на рассмотрении. А в нашем издательстве, работа с авторами – значит, работа.
Мужчине-редактору желательно буквально записать только что им сказанное – эка, удачно выдалось, но неохота тянуться за ручкой и чистым листом — даже от авторских принадлежностей, хреновоенькие ассоциации.
- Конечно-конечно – соглашается пришарашенный и покорно притихший автор.
- В общем наберитесь и ждите. – опять неплохо сказалось, и у мужчины-редактора действительно улучшается настроение: Всего доброго… эээ… Позвоните, через пару неделек.
От улучшения настроения мужчина-редактор решается на небольшое распространение доброго и светлого, определённо гордясь самим собой, набирает «рецензентам»…
- Тимофеич!, ты такую нетленку как… — женщина-редактор надуто не подсказывает, хотя вдруг и запомнила, — тумбочка: Короче, типа сентиментально, типа жара и холод… короче, Воро… не! о! Боронова! случаем, не читал?
- Случаем, бля, неа… А чё, надо что ли? У меня тута знаешь их скоко? ваши три отдела на сто помножить – а я то один… читатель-вычитатель, бля…
- Ладно, ладно. Знаю, знаю. Ценим-ценим. Соррь, забей…-- И нажав на рычажки, и опять закурив, и открыв картинку безнадёжной стратегической битвы, добавляет: Динозаврище.
… внизу и старик Тимофеич – единственный издательский читатель и последний издательский корректор, сбросив, прибавляет: Даррррмоеды.
Но вычитывать, пусть и одного из … дцати, Тимофеич будет – у него пенсионный возраст, полторы издевательских ставки, старорежимные воспитание и преданное отношение к давно нелюбимому делу.
(zestanoyjoker) 5 февраля 2009 года
|