*** |
Чиркову отпустило голову. Настолько, что захотелось выйти продышаться.
Маршрут безмаршрутья быстро упёрся в вестибюль продуктового. В вестибюле мальчик и девочка – красная и синяя курточки, предлагали котёнка. Чирков кошек не любил, потому решил не задерживаться и взглядом не останавливаться. Не помогло. Синяя и красная курточки даже метнулись за стекло: - Пожалуйста, возьмите котёнка. - Он очень хороший. Сверху посыпалась противная обильная крупа. - Простите, ребят, я не любитель кошек. Был бы щенок – зачем-то прибавил, соврав. Котёнок мяукнул. И сильно задрожал. - Вы ему понравились. - Он к вам просится. - Смотри, какое чудо – умилилась, в заходящей паре, женщина, мужчина поддакивающе вякнул и явно затащил спутницу в теплоту и яркость прилавков. Чирков тоже подумал про зайти что-нибудь купить. Но подумал нерасторопно. Котёнок из синей запазухи потянул к Чиркову дрожливые лапки. - Он вас просит. - Он вас любит! Уже. «Ну, чёрти нафиг пропасть» Это «уже» Чиркова неожиданно проняло. - Как зовут то? - Барсик. - Барсик! - Осподи, блин. - Он умеет прибегать на «кыс-кыс»! - И в окошко глядеть! Только закрывать надо! Чирков пошарил в кармане, достал стольник, прикидывая, остаётся ли в карманных недрах на молоко и сметану (может – рыбу?) - Держите. Давайте. - Нет-нет, мы же не за деньги! - Спасибо! вы добрый. - Я чуткий и больной на голову… Берите-берите, так положено – народный обычай. Барсик тихонько завопил и растопырено зацепился и за синее, и за красное. - Он будет вам предан. - Прощай, Барсик! Спасибо! Мужик из пары бодро заулыбался от кассы и помахал бутылкой с цветной этикеткой. Барсик затеплил. Чирков зашёл за молокой и сметаной. Охранник похмурился.
Крупа обратилась в густые прилипчивые хлопья. - Стоянов! – и схватили за рукав. Схватила. Датая сударыня. Ууу, здорово датая. Чуть не повалилась и не повалила. - Стоп-стоп. Стоять. У меня Барсик. - Баарси-ик! - Сорри, мадам. Я не Стоянов. - Не? - Увы. Стоп-стоп, стоять. - … Мм-не домой бы. - Понимаю. - Дык, п-проводи?тте - Не могу. Не Стоянов. Барсик и сметана. Стоп-стоп… И не тяните. - Нежд… жжельттмен?шт-толи Барсик заворочался и воткнул коготочек. - … Воон мой д-дом. Б-близко. Ш-шшестнаццаттый. Ннооо… – д-дорога. Наглядно подтверждая, обдало из-под пронесшегося джипаря. - Во!... Ппадла. -Согласен. В смысле, про падлу. Гуляет продолжительно, где-то с позавчера. Но не из пропащих – духи не кричащие, одета вполне, пусть растрепалось-повылазило, часики стильные, сапожки недешёвые, сумочка. - П-пшли. - Чёрти нафиг пропасть. Ну… И они пошли. Стоп-стоп, выравнивая, два раза уронив сумочку, по разу молоко и из сумочки ключи и серебрючий вибрирующий телефон. Пакет стукался под коленку, Барсик вонзался глубже. Около подъезда пришлось пресечь «а заа п-пивком?» Некоторый навык у Чиркова сохранился. В подъезде мрак кромешный. - О! Хы. А я знала! Нестоянов, я темноты боюсь. И гоппоты. - Гопоты и я опасаюсь. Ну, чёр… Этаж какой? - Ппятый. Совсем… склеррроз? - Если будут бить, завтра приду за возмещением. И за Барсика отвечаешь. - Самсбой. Между первым и вторым опять выронился мобильник, хрустнул. - … Плюнь. Всё равно надоел. Ззвенючий. Чирков плюнул. Между третьим и пятым в Барсике забушевало генетическое – рванул к бетону и кафелю, поцарапал, повис, перепутался с сумочкой. Её ждали. Ждала. Наверное, открыла на голос. Лет пять. И как до замков дотягивается? Ага, низко. - Доставлено, распишитесь. Позвольте откланяться. - Нестоянов!... Ела? Спущенные колготки с достоинством молчаливо ушествовали вглубь квартиры. Спущенные детские колготки на Чиркова, с собственного детства, не говоря о детстве дочек, действовали удручающе. - Во. Не ела. Покорми, а? Сам догоняешь… нефформея. Барсик наконец вырвался. И сметана протекла. - По-моему, сударыня, эт уже наглость. - Талаадноте… Часто с тобой Нестоянов такое сс-случается? – Во. Я – в ванную. Ммутит, ссударь. Барсик надул рядышком со сметанными ляпками. За Барсиком следили. Чирков разулся, представил следящей: - Барсик. Не потеряй. – вспомнил: К отрытым окнам не подпускай. и прошёл к холодильнику. Холодильник проиграл медодичненько и зиял. В ванной поскользнулось и зазвенело. В коридоре затопали и прыгнули. Чирков начал шмон дверц, ящичков и ёмкостей. Трюком «кажется, что ничегошеньки, а сумеем, приготовим» Чирков гордился не без оснований. Легализовалась на запах жаренного лучка (поллуковицы из корзинки с двумя подвядшими яблоками+отмоченное засохшее на донышке и по краям «баклажаны с красным перцем») – масло подсолнечное в желательном объёме – вот теперь поверху – полупаковочки (с надписью готической латиницей) поломанных спагетти… - А макарроны варрят. – старрательно прроговарривая «р». - Когда «по-афгански», то сначала жаррят в масле – обжарривают… - Не дрразнись. По как? Барсик сражается с растянутыми носками колготок. В ванной тишина. - … а водой заливают – после. Сковорода, на унаследованный от контуженного гвардии самоходчика Олежки Базара рецепт, выдыхает клубящееся и возмущённое «Пшшшшшш!!!!» – Барсика сваливает в лёгкий обморок, и обоих выдувает с кухни. У Чиркова немножко азарт. Пока в сковороде без участия – ну, помешать по-ходу, Чирков заливает расплавленное сливочное (аккурат, четверть пачки) в две трети стакана сахара, туда же два яйца, две трети стакана муки – вжжжжжж обнаруженным и обмытым миксером – и залить порезанные на дольки те два яблока, предварительно промазав сливочным противень – в духовку! Вторая, маленькая сковородка – под наструганное мясо (ошмёток в грамм четыреста из задницы морозилки) – естественно, тоже с лучком, добавить остатки разноцветных льдышек из «Овощи летние (замороженные)», посыпать засушенными зеленющечками из баночек и ободранными стрелками из цветочного горшочка с подоконника. Сметана. Молоко. Чай заварить. Барсик между ногами. В третьем найденном яйце размокает и пропитывается, обретая второе рождение, багет какой-то – снимем мяско, и… Чирков стучится в ванную. В незапертую. Распахивает. Вовремя. Почти не залило. Вынутая сударыня отстраняет полотенце и поддержку, нюхает изкуханное. Что Чирков хотя бы Нестоянов не вспоминает. - Поела? Барсику под ногами, сударыня, спя, говорит «Ой!»...
... Чирков домывает посуду. Курит в ночноснежный чужой февраль. Заходит и слушает в одну комнату, затем во вторую. Во второй не заснули. - Чао. - Не забирай Барсика. Барсик тлеет сытыми взрослокошачьими глазами. - Конечно. Он ведь тебя любит. Уже. Правда, умеет прибегать на «кыс-кыс»? Кивает. - … Значит и в окошко глядеть. Только закрывать надо. В холодильнике, на утро, всё не съеденное осталось. - И шаррлотка? И хлеб в яишнице?
Напрашивается написать, как Чирков встретил сударыню, или сударыню с малышкой, или кроху с Барсиком, на следующий день, или на следующей неделе, или на следующий год, но больше Чирков их не видел. И вроде шестнадцатый дом недалеко, и окна пятого этажа и с этой стороны дороги смутно видны… Недостаточно, чтобы разглядеть. Представлять можно.
(zestanoyjoker) 20 марта 2012 года |
--- |
|
|