| *** |
… Мужичишка серьёзно выложил на прилавочек товар.
Два помятых бумажных пакетика.
Причём уже сами по себе пакетики выглядели зыкински — Сульский таких лет много не видел, даже забывать начал — плотненькая, цвета старческого кала бумага, которая, добавочно вспомнилось Сульскому, всегда и обязательно оказывалась с масляными пятнами, чё бы в эти пакетики не клали, хоть шпингалеты, хоть конфеты.
На первом пакетике корявенько и синенько значилось «Счастье», на втором тоже корявенько, но зелёненько «Несчастье».
Соседка мужичишки по околостаночной торговле — грудастая тётка с ведёрками яблок и солёных огурцов, заинтересованно прочитав, хмыкнула уважительно;
- С фантазией, алконавт. Токо гляди — «Яйкимлеко» дозором пойдёт, юмора не оценит. Можешь и огрести…
Мужичишко остался серьёзным и аутичным, лишь кепарик подломил.
Тётка фыркнула адаптированным к средней полосе гиппопотамом и интерес к конкуренту утратила.
А Сульский, наоборот, поближе, скучающе, и совсем-совсем между прочим, спустился-подошёл — до электрички то по-любому с полчаса — а на перроне ничё окромя зноя.
Но так подошёл и встал, чтобы хорошо видно и слышно.
Первым напротив мужичишки армянин засаленный притормозил. Внимательно прочитал тёмным, указательным пальцем.
- Внутри чё? а?
- Написано.
- Ээ — я понял, да. Грамотный. На самом деле чё?
- Что написано, то и на самом деле.
- Слушай! Уже понял, что шутка, да. Но внутри чё? а?... Куплю. За шутку. Скажи токо — вдруг гусениц сушёный.
И армянин передёрнулся. Что-то у него неприятно сложилось по его армянской жизни с сушёными гусеницами.
Грудастая по-свойски пиханула мужичишку локтем — везёт блин придуркам, не прогадай и подсекай.
Мужичишка устоял и независимо высморкался в землю.
- Зачем молчишь-не разговариваешь?! – начал сердито заводиться армянин: За шутку штуку даю! О! – полез в карман, вытащил купюру, и потыкал купюрой в мужичишку.
Тётку от купюры недобрым свело-затемнило, аж вёдра звякнули.
- Не надо тебе – выдал чётко мужичишка.
- Пачиму? – очень озадачился и взъерепенился армянин: Э?! Можат я несчастливый?
- Несчастливый – согласился мужичишка.
Армянин стал загорело и готово багроветь, и ворочать по-петушиному шеей.
Но мужичишка пояснил, просто и ровно:
- Только комплектом продаётся. А зачем к одному несчастью и другое?
- Опять шутка новый, да? – не принял довода и мира армянин — как большинство кавказцев, он стремался выглядеть смешно, и сразу чем-нибудь заводил себя за это рэзать: Паачиму комплек-том?... Объясняй!
Загораживая Сульскому обзор, возле диалога прибавилось интеллигентом, шустрой бабкой, и цыганкой с цыганятам.
И Сульский заранее расстроился — непременно либо бабка, либо цыгане аттракцион испортят.
- А действительно – умно и едко включился интеллигент: Что у вас, любезный, в пакетиках?
- Да гавно какое-нибудь – чё ж ишо! – выключила бабка классово чуждый элемент в пиджаке, галстуке и шляпе, по жаре. И полезла деловито щупать яблоки и огурцы, брызнув рассолом на пакетики (и на них мгновенно выступили масляные пятна)
- … Объясняй, паачиму комплек-том?... Кому нужен такой комплект? аа? – упрямо отодвинул бабку обратно армянин: Пррризнавайся, что логики не сообразил? да?
Гиппопотам клацала полуметалической челюстью на бабенцию, цыганята вытягивали из кармана армянина автомобильный брелок и глубже, интеллигент удерживал горделивое лицо с краснеющими ухами…
… мужичишка раздумывал над ответом.
- Тебе нужен – значительно произнесла цыганка, вздрогнувшему от неожиданности Сульскому, произнесла, абсолютно не отвлекаясь от поощрительного наблюдения за диверсией своих.
- Сторонись-ка!!! — и мизансцену раздвинуло потной милицейской формой: Що за це? Яйко!-млеко! — гыгы — отовь!!!
Брелок, вкупе с лопатником, заторопился по юрким ручонкам, интеллигент достойными полушажочками отступал мимо, армянин инстинктивно сунулся в карман рубашки за паспортом, бабка с тёткой цепко боролись за вес яблок на безмене…
… мужичишка раздумывал над ответом.
У Сульского почти неприлично и страшненько замурашило по спине, и в животе. Будто в детстве, когда болт проглотил. И тоже захотелось оказаться интеллигентом.
- Сейчас не возьмёшь, после больше и не случится. Сорок, не двадцать. Не узнаешь, не изведаешь.
И цыганка свистнула, вяло плюнула в грозный милицейский жест, и заспешила следом за весело улепётывающей табарильей.
- Ну и почему комплектом то? – без желания, но зачаровано приблизился и Сульский к пакетикам и всё ещё задумчивому мужичишке.
- Дык… – очнулся и хитренько улыбнулся мужичишка, немножко, но расчётливо отстраняясь от крикливой кутерьмы с паспортом, исчезнувшим бумажником и безменом: Не было бы счастья, да несчастье помогло. Народный рецепт. А надобно, у кого совсем пусто — ни ранило, ни цвело.
... груди колыхались в отчаянной обороне вёдер и прибытка, супротив наглой формы, взяв заодно под защиту и растерявшийся, но теперь и солидарно лыбящийся Кавказ.
... бабулька, косясь на перепалку, ловким партизаном, притыривала к яблочкам и огурчикам заодно и безменчик.
- ... Бери. А то распыляется, малька.
… с перрона пшыхнуло, и умный интеллигент, из тамбура, завистливо покрутил для Сульского у виска.
(zestanoyjoker) 22 июля 2009 года |
| --- |
|
|